Дорога к себе [СИ] - Елена Белая

 - Мое полное имя - Райн Коннар Адаллиэр, 50 лет назад я являлся советником короля Лидии Себастиана Доминика Варавиэра третьего.

 - Лидии?, - тут же влезла я с вопросом.

 - Так называется мой родной мир. О его устройстве я расскажу как-нибудь в другой раз. Согласна?

 - Конечно. Рассказывай дальше.

 - Я родился в семье аристократов, об этом говорит окончание "эр" моего родового имени - Адаллиэр. Моя мать Талия была боевым магом. Отец - Коннар, не обладал магическими способностями, но сумел стать отличным военачальником. На поле боя они и познакомились, а через месяц головокружительного романа, поженились. Папе было сложно противостоять, он вел осаду по всем фронтам и очень сильно любил мою маму. Уже спустя много лет они поняли, что устали от такой кочевой жизни и решили осесть в маленьком городке Тропль, вдали от столицы. Там я и появился на свет. Все годы моего детства кажутся мне сплошным ярким потоком счастья. Начиная с иллюзорных лебедей, которых запускала родительница над моей колыбелью и заканчивая яростными боями с отцом на деревянных мечах. Мама была довольно строгой, собранной, сосредоточенной, какой и должен быть настоящий боевой маг, даже мирная жизнь не смогла избавить ее от состояния постоянной готовности к отражению атаки. Отец, наоборот, не смотря на свою военную должность, в семейной жизни оставался мягким, уступчивым и ласковым человеком. Две противоположности, две половинки единого целого. Я унаследовал по материнской линии боевую магию, поэтому меня достаточно рано начали учить ей пользоваться, наравне с владением различными видами оружия, но проходили занятия так легко и непринужденно, что все воспринималось как веселая игра. Единственное о чем я тогда сожалел, что у меня нет сестренки. Родители все отшучивались, говоря, что изо всех сил работают над этим важным вопросом. Сестренку, причем старшую, мне заменила внучка местной лекарки Дана. Она была старше меня на три года. Озорная, непоседливая, веселая. Сколько раз бабке Аглае приходилось вытаскивать ее из разных переделок, сколько лекарств было переведено на эти угловатые коленки и локти, не перечесть. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Мне исполнилось 10 лет, когда жизнь Райна Коннара Адаллиэра закончилась.

 Это был самый обычный летний день. Родители ушли на рынок за покупками, оставив меня на попечение Даны. Мы играли в прятки. Была моя очередь искать, когда во двор вбежали родители с бабкой Аглаей, у той вся рубаха на спине была красная и порванная. Мама закричала, чтобы лекарка хватала меня и тащила в кусты за забор, дальше нам все равно бы не успеть уйти. Я сопротивлялся, не понимая что происходит, но бабка таила в себе большую силу. Она играючи зашвырнула меня в кусты и упала сверху, не давая мне возможности даже шевельнуться. Единственное, что я мог - это наблюдать за происходящим через узкую щель в заборе. Родители убедившись, что нас не видно с дороги, встали на изготовку: мама активировала свою силу, которая заискрила на руках синим пламенем, а отец достал из ножен свой клинок. Через несколько минут в воротах показались люди в уродливых масках с оружием в руках. Они несколько опешили от встречи с магом, поэтому первая атака матери прошла удачно - двое остались лежать на земле. Шестеро бандитов теперь двигались более осмотрительно, обступили со всех сторон, пытаясь действовать синхронно. Мама успела убить еще одного, прежде чем холодная сталь проткнула ее сердце, отец уложил двоих, но сражаясь с третьим, пропустил бросок другого наемника. Истекая кровью, он полз к телу моей мамы, потому что не мог оставить ее одну в лютом холоде последнего пути, он всегда был ее опорой, ее защитой, он всегда ее любил всем сердцем. И даже в смерти хотел быть с ней. Когда упала мама, я закричал, но Аглая тут же закрыла мой рот своей ладонью, обхватила меня ногами и свободной рукой. Я рыдал, мычал ей в ладонь, вырывался, пытаясь скинуть старуху, но все тщетно. Когда затих папа, я словно впал в прострацию, думаю, это Аглая приглушила все эмоции остатками своей силы. Казалось бы все, эти твари разорвали мою душу и больнее, чем есть мне уже не может быть, но я ошибался. Из сарая, искрясь своей слабенькой боевой магией выбежала Данка, она успела только выпустить один пульсар, который не причинил наемникам особого вреда, после чего ее просто вырубили ударом рукоятки меча в висок. Один из этих сволочей подхватил ее на руки и понес обратно в сарай, а мы лежали и просто смотрели. Я чувствовал как намокает моя рубаха на спине от тихих слез бабки Аглаи, она молча прощалась с внучкой, продолжая держать меня медвежьей хваткой. Через минуту я провалился в спасительную темноту, лекарка отдала мне все, что могла и даже больше.

 Я очнулся уже ночью, догоравшие дома освещали ужасную картину, в воздухе висел тяжелый запах дыма, слышался треск костров среди оглушительной тишины. Пошевелился и почувствовал как с меня медленно сползло тщедушное тельце моей спасительницы. Перевернул ее на спину, закрыл глаза ладонью, коснулся морщинистого лба, прошептал ей на ухо: "Я скоро вернусь за тобой, бабулечка". Подошел к телу отца, перевернул на спину, выдернул нож, с трудом сложил окостеневшие руки на груди, вложил в них его меч, сдвинул со лба непослушную прядь волос и на минуту прижался к нему в долгом поцелуе. Мама лежала такая спокойная, тихая, казалось, что она просто спит. Расчесал как мог пальцами ее спутанные волосы, провел ладонью по холодной коже, прижался к ней щекой: "Ну, что же ты? Как ты могла уйти без меня? Папку взяла с собой, а меня тут оставила. Я не хочу тут без вас. Возьмите меня с собой!". Не знаю сколько прошло времени, прежде чем я смог оторваться от нее, но у меня оставался еще один долг. Дана! Если бы я сразу сказал родителям, что она прячется в сарае, если бы мы утащили ее с собой в те же кусты, если бы она не выскочила так глупо и безрассудно одна против троих мужиков, если бы отсиделась. В первый момент я не понял, что происходит, поэтому промолчал про девушку, а потом уже было поздно. Я только надеялся, что она поймет, что нужно оставаться в сарае, но она все решила иначе. Смелая и безрассудная, родная и мертвая. Я смотрел в эти строгие вопрошающие глаза цвета кофе и надеялся только на одно, что она умерла так и не приходя в сознание, что она так и не поняла что с ней сделали эти изверги, что ее маленькая и светлая душа сейчас идет по последнему пути рядом с душами моих родителей и бабки Аглаи, что ей совсем не страшно и не холодно.

 Из целого города выжили всего семь человек, только дети: три мальчика и четыре девочки. Самому старшему из нас было 13 лет. Это была наша погребальная бригада. Весь следующий день пылали костры - мы хоронили тела погибших, а вместе с ними и свои души. Вечером прибыла королевская гвардия и нас забрали из опустевшего города. Кого смогли приютили родственники, остальных взяли в дом милости при королевском дворце. У меня в живых была только тетка, сестра моей мамы, очень набожная и аскетичная особа. Она забрала меня к себе в столицу Лидии, в Мараву.